Наша сегодняшняя история – это история успеха вопреки сложными исходным данным. Через команду «Метелица» ежедневно проходят обращения: кто-то пишет нам спустя несколько лет после травм, мы ведем этих подопечных долго, методично, зная, что это путь откатов и неожиданно вскрывшихся подробностей травм, когда ты получаешь одну исходную выписку, а в процессе дообследования и реабилитации выявляются прочие не обнаруженные травмы, гнойные осложнения, и никогда не знаешь, что выстрелит на этот раз.
А бывают обращения моментальные, почти сразу после травмы, и мы хотим рассказать, как много можно отыграть, если начать реабилитацию вовремя и правильным образом.
Костя живет с родителями и старшим братом в Геленджике. Он получил травму полгода назад. Спустя три месяца его семья обратилась к нам за помощью, и мы вели его сначала заочно, консультировали по видео, были ежедневно на связи. И он сам, и семья очень откликнулись и методично выполняли все упражнения, организовали свой быт. В октябре Костя с мамой, Марией, приехал к нам в Пенино на месяц установочных сессий. Обратно он уезжал уже без инвалидной коляски и это только начало. Сегодня Костя и Мария расскажут вам сами о том, какой была жизнь до травмы и как они пережили и выстояли в первые месяцы.
Костя, 13 лет:
Я занимался профессиональным плаванием восемь лет. Тренировался три раза в неделю, еще были «сухие» тренировки каждый день по два часа. В профессиональный спорт не планировал идти, я просто спорт люблю, особенно плавание. Летом на море мог по четыре-пять часов плавать, с удовольствием.
В тринадцать лет я катался на велосипеде и неудачно упал. Когда понял, что не могу двигаться – испугался. Скорая приехала быстро. Но не могу сказать, что у меня была тревога по поводу травмы, да и родители, когда приехали в больницу, были внешне серьезны и спокойны. Пожалуй, у меня сразу появились мысли о том, что я буду делать дальше.
Мария, мама Кости:
Что травма серьезная, мы осознали сразу. Когда Костю привезли в реанимацию, ему сделали КТ, и врач, которая дежурила, сказала, что нужно срочно искать, куда отправить Костю на экстренную операцию. Что она и попыталась сразу сделать: обзвонила все ближайшие больницы. К сожалению, оказалось, что детей с такой травмой у нас в Геленджике не оперируют. Сначала была надежда, что нас возьмут в детскую неврологию, но туда тоже не взяли, и тогда пришлось звонить в научный центр в Краснодаре. И там нам очень повезло: в тот день дежурил замечательный хирург, который сказал, что возьмется.
Ехать было далеко, но положение было безвыходное, и наш доктор принял решение взять Костю на операцию под свою ответственность: перевозить ребенка в детскую клинику в Москве было невозможным из-за сложности его состояния.
Все, о чем я сейчас вам рассказываю, происходило в течение двух часов. Едва хирург дал добро, Костю сразу экстренно отвезли. Мы ехали вместе с сыном на скорой. Костя все время был в сознании, разве что немного подремал под капельницей, которую ему там поставили. Как только нас привезли в Краснодар, в приемном покое клиники нас тут же приняли и сделали обследования, которые назначил врач: УЗИ, КТ, ЭКГ – все это было готово в течение часа. Наш доктор все это внимательно изучил и сказал так: «операция будет очень сложная», потом показал мне снимок смещенного позвонка, смещение было приличное. Мало того, от этого позвонка отошли кусочки. Тут же подошел анестезиолог, спросил, есть ли какие-то аллергические реакции и прочее. А я даже не знала, что ему ответить: Костя ничем не болел до этого, разве что простудой иногда. Я не знаю, сколько по времени шла операция, но думаю, что очень долго, потому что пришлось эти все кусочки, которые отскочили от позвоночника, дробить, а потом уже ставить кейдж – пластину.
Какие могут быть чувства у мамы в такой ситуации? Сложные были чувства: мир перевернулся, все перевернулось внутри – это самое точное описание. Не могу назвать это страхом, какая-то в начале безысходность была. И никаких прогнозов. Мы с мужем всю ночь сидели возле этого центра и ждали, хотя нам сказали: езжайте в гостиницу, все равно раньше утра вы ничего не узнаете. Но как можно ехать в гостиницу? Хочется быть как можно ближе к сыну. Потом мы все утро звонили в ординаторскую, чтобы узнать, как прошла операция, телефон долго не отвечал. Часам к десяти новый дежурный врач взял трубку, ответил, что наш оперирующий хирург поехал отдыхать, потому что ночь у него была тяжелая, но главное сообщил: операция прошла успешно, наш мальчик в хорошем состоянии, никаких осложнений.
До этого я про травмы позвоночника вообще была не в курсе. Конечно, я уже потом начала изучать, что это. Но и тогда я уже понимала, что все серьезно и сложно. Костя сменил три реанимации, пока лежал в этом центре: из операционной его перевезли в одну реанимацию, потом в другую. Потом мне звонил врач той реанимации, тоже беседовал, больше о моем состоянии со мной разговаривал. Но я человек крепкий, поэтому… (улыбается).
Костя:
Я убежден, что любую ситуацию надо принимать такой, какая она есть. И даже если трудно, все равно искать выход. Я оптимист, поэтому всегда верю в лучшее и надеюсь на себя, мой настрой помогает мне двигаться вперёд. Так, я поставил себе цель: полностью восстановиться, а значит ежедневные тренировки, не жалея себя. Есть такое слово – надо, и лучше мотивации нет. Кроме того у меня очень большая поддержка – это моя семья и мои друзья. С друзьями встречаюсь каждую неделю. Приходят домой, вместе гуляем на улице. Обсуждаем интересующие нас вопросы. У меня есть давний друг. Зовут его Игнат. Мы видимся почти каждый день. Он всегда меня поддерживает, мы вместе гуляем. Сразу после травмы, когда мне еще нельзя было даже сидеть, он всегда приходил ко мне. Когда моим родным нужно было уехать, он всегда со мной оставался. Так что от друзей всегда только поддержку вижу. Это воодушевляет. Дома тоже много помощи от родных.
Мария, мама Кости:
У Кости очень положительный настрой абсолютно на все в жизни, он все время смеется, улыбается, всех подбадривает. Даже попав в такую тяжелую ситуацию, мой сын смешил всех медсестер, врачей в больнице. И он по жизни идет на такой оптимистической ноте. Так было всегда: например, если бывали какие-то неудачи в школе, он ко всему относился и сейчас относится легко. Мне кажется это очень сильно всех нас взбодрило. В реанимации, когда мы только поступили, нам сразу сказали, что у них есть психологи, и потом прошло совсем немного времени, они сказали – нет, вашему мальчику не нужен психолог. Абсолютно. Он настолько все это здраво и спокойно воспринимает, ему это здорово все помогает и распространяется на всю семью. У него сейчас постепенно все идет, как надо.
Тут еще момент – я строгая мама и считаю так: он видит, что я никогда не расслабляюсь, и он тоже не расслабляется. Не то, чтобы я ему не даю расслабиться, просто он и сам такой. Если мы поставили цель… у нас вообще в семье так: мы все решаем вместе. Мы так привыкли. У нас еще старший сын есть. Мы все решаем вместе, если у кого-то из нас что-то не получилось – никто не скажет «ну это его проблемы». Проблемы бывают у каждого из нас: у меня, у мужа на работе, у старшего сына и у Кости, и мы как-то все это вместе обсуждаем. И дети всегда в обсуждении участвуют. Поэтому, наверное, мы избежали многих таких проблем, какие бывают в детстве: с учебой, например.
У меня с детьми честные, доверительные отношения, я считаю, что так и должно быть. И мы сейчас всей семьей поставили цель: мы поднимемся, как положено и полностью, полноценно восстановимся. Мы медленно, но верно идем к этой цели и будем идти.
За первые три месяца после операции Костя сменил три больницы: сначала центр, где делали операцию, потом была детская нейрохирургия в Краснодаре, и потом нас перевели уже по месту жительства в Геленджик в травму. Травматолог в городе говорил – не знаю, что с вами делать, езжайте опять в Краснодар. Уролог вообще отказался от нас, сказал, чуть ли не что мой ребенок сумасшедший, и все его проблемы в голове. Это детский уролог в поликлинике, а в больнице никакого уролога вообще нет.
После выписки нам рекомендовали лежать в течение трех месяцев, без нагрузки и резких движений, и мы следовали рекомендациям. И вот, наконец, эти три месяца прошли. Надо сказать, что мы поддерживали связь с доктором, который оперировал Костю в день травмы: еще до выписки, когда мы лежали в детском нейрохирургическом отделении в Краснодаре, я искала для Кости шейный воротник. Нашему доктору об этом стало известно, и он лично позвонил, рассказал про ход операции, проконсультировал. Он такой хороший врач, чудеснейший человек: отнесся к нам как родной, видно было, что переживал, спрашивал, как Костя. Сказал: будьте на связи со мной, если какие-то вопросы.
И вот, когда мы три месяца пролежали, я написала доктору, спросила, что дальше делать. В родном городе толковых консультаций и помощи мы получить не могли: единодушно направляли на консультацию в Краснодар. Когда мы созвонились с ним, я спросила, можно ли Косте садиться, он ответил, что конечно можно, время уже пришло. И попросил видео. Я ему скинула видео и спросила, что дальше делать. Он посмотрел, сказал, что у Кости очень хорошая динамика, но добавил, что реабилитация в Краснодаре хоть и есть, но для взрослых, для детей нет ничего. И тогда наш доктор подумал и, я так понимаю, что он держит связь со Светланой Александровной (Самарой, прим. ред.), он попросил в «Метелице» помощи, потому что у нас было безвыходное положение.
На следующей неделе наши герои расскажут о знакомстве с командой «Метелица», о заочных занятиях и о том, как прогресс произошел, когда Костя приехал на тренировки в Пенино. Следите за нашими постами в соцсетях!