Дисклеймер: каждый раз, когда мы говорим о том, что в той или иной клинике/больнице не оказывается нужная помощь, мы ругаем не врачей! Речь идёт о системе как таковой. Мы отлично понимаем, что гной и коморбидные состояния — это очень, очень тяжёлые вещи. У нас нет подспециальности «гнойный хирург», а значит, вас, дорогие врачи, просто не учат тому, что необходимо для работы с такими состояниями, с которыми работаем мы. Единицы хирургов, на свой страх и риск берутся за так называемые грязные и старые раны, ставя на кон свою карьеру и нервы. Все, что мы указываем в своих статьях и колонках — прежде всего касается самой системы.

В субботу мой коллега встречался с одним из потенциальных арендодателей, назовем его Николай. Мы активно ищем удобную квартиру для семьи подопечных. Коллега, а не я, потому что по стечению обстоятельств он был рядом и коллеге было удобнее доехать 10 минут, чем мне два часа.

Посмотрели, поговорили, слово за слово и Николай спросил, чем занимаетесь. Коллега рассказал, в двух словах.

— Да, проблема, у меня у мамы пролежни.

Коллега тут же сунул визитку с рабочим номером «Метелицы»:

— На твое усмотрение, но лучше позвони, они знают, что с этим делать.

— Да как-то неудобно, мы вызываем хирурга платного…

Коллега махнул рукой:

— Сам решай, но я бы позвонил.

В итоге Николай мне позвонил ближе к вечеру, рассказал подробно о проблеме, я тут же попросила по дороге домой купить в аптеке жидкости для промывания, перевязочные материалы и по приезду скинуть подробные фотографии и видео пролежня. 

То, что я получила, повергло меня в шок. Поскольку вы, скорее всего, будете читать этот текст в соцсетях или телеграмм канале, я предупрежу вас сразу, в конце будет видео и его лучше не смотреть, если вы впечатлительный человек, в целом вам хватит одного взгляда на первый кадр, на плей можно не нажимать.

Итак, пока суть да дело, Николай доехал до дому, и ближе к полуночи скинул мне фото и видео. Да, лечить по форточкам то еще гадство, но оценить остроту ситуации можно вполне. Также можно сориентировать, как срочно и куда бежать. 

Тут надо было бежать прям бегом и не то что вчера, а позавчера.

Помимо фото и видео раны… да что там, не раны, а практически сквозной дыры, Николай прислал выписку с назначением платного, задорого, на дом вызываемого хирурга.

И это то, на что, как говорится, без слез не взглянешь. 

Обычно, к полуночи, в Пенино все расползаются по комнатам и уже отдыхают, кто читает, кто кинчики смотрит, и мне можно спокойно сидеть в беседке во дворе и материться. 

Обеспеченный человек, очень обеспеченный, любящий, заботливый, настолько заботливый, что сам выполняет все назначения врачей и ухаживает за мамой. От этого мата только в разы больше.

Набрала его:

— Николай, я выпустила пар, но все же могу выматерится, за что извиняюсь заранее. Нужно утром ложиться в больницу. Вы, взрослый мужчина, бизнесмен – сейчас не идет речи о заживлении, о том, чтобы поставить маму на ноги, скорее всего, вообще не идет, сейчас нужно спасти ее жизнь.

Дальше я полчаса задавала вопросы – пот липкий? Озноб? Потряхивания? Состояние по Паркинсону ухудшилось? А нет ли при перевязках запаха жасмина? О, конечно же, нужны соскобы, бакпосевы и полнейший фарш, включая и КТ, и МТР. Но в полночь, вызвав дежурную бригаду, мы везем маму Николая в Озерскую ЦРБ, что равносильно выстрелу в спину, на уровне сердца. Уже простите меня, доктора Озерской ЦРБ, вы наверняка замечательные врачи, но мы уже язык счесали, повторяя — пока нет специальности гнойный хирург, а ее нет, требовать с врачей понимания гнойных процессов мы просто не имеем права.

Дальше включается годами отработанный алгоритм действий и ровно через 12 часов мама Николая была в операционной в руках великолепных врачей, точно знающих, что делать. При предоперационном осмотре нашелся перелом шейки бедра. Но пока главное – сохранить жизнь. Вчера была сделана операция по иссечению некрозов и дренированию раны. Сейчас женщина находится под наблюдением.

Сегодня мы встретились с Николаем, мы впервые увидели друг друга, но были 12 часов, проведенные в постоянном согласовании каждого шага, и мы сразу узнали друг друга и обнимались, как старые армейские приятели. Я не буду рассуждать о том, что – мог бы с его деньгами вызвать хорошего врача (а он и вызвал), замажу данные клиники, откуда вызывался врач, во избежание хейта, но до главврача и самого хирурга донесу.

В таком количестве, какое он рекомендовал, борную кислоту, можно сыпать, чтобы замариновать всего пациента на шашлык или потравить тараканов в трехкомнатной квартире. Посоветую, конечно, по наглости своей обратиться за стажировкой к хорошим хирургам. Но тут и не предъявишь, и не взыщешь – протоколов лечения и клинических рекомендаций по лечению пролежней просто не существует, так что никто ничего не нарушил, но женщину, которой чуть больше семидесяти, сделали глубоким инвалидом, с весьма призрачной надеждой встать. 

Сейчас моя главная задача — сделать все, чтобы сын не сошел с ума от чувства вины, чтобы хирург таки пошел и поучился у более грамотных коллег и научился говорить нет, если не знает, чтобы женщина выжила, чтобы получила правильный уход, и чтобы никто из вас не попал в такую ситуацию. Как вот об этом говорить, как писать? Не знаю, думаю.

В сухом остатке – пролежни могут возникнуть независимо от вашего материального достатка, для появления пролежня достаточно 45 минут, пролежни не лечат левомеколем и борной кислотой. Я теперь буду отсыпаться, ибо уже через сутки мне лететь Победой в Челябинск, где две тяжелые девочки, где еще хуже, чем все, что случилось у Николая. Берегите себя, берегите своих близких и пусть вам встречаются только очень хорошие грамотные врачи.

Такая вот сегодня злая колонка.

Ваша,

Светлана Самара.

ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОДЛУМАЙТЕ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ КЛИКНУТЬ ПО ВИДЕО.