На воротах, за которыми располагается центр «Собаки-помощники» висит знак: «Внимание! На территории находятся незрячие люди!», по этой самой территории степенно вышагивает черный щенок-подросток породы ретривер, которому очень хочется отвлечься и поиграть, но он слушается тренера и работает. Здесь готовят собак-поводырей, а еще собак-терапевтов для детей с особенностями развития и в перспективе планируют развивать и другие направления канистерапии. О том, как устроена работа в центре, наша коллега Елена Далина поговорила с тренером-дрессировщиком центра «Собаки-помощники» Анной Гороховой
Вы ведете очень разноплановую работу с собаками: это и разведение золотистых ретриверов, и коррекция поведения собак, и обучение охоте, и работа тренером-дрессировщиком в центре “Собаки-помощники”. Расскажите, в чем заключается ваша работа в центре?
В центре “Собаки-помощники” я работаю с собаками-поводырями: это лабрадоры ретриверы и голден ретриверы. Сначала я готовлю собаку, а в конце подготовки приезжает человек, незрячий, для которого она предназначается.
Откуда берутся щенки-кандидаты?
Коллеги ищут объявление о продаже щенков лабрадора. Они обычно знают (в объявлении прописаны папа и мама), от кого можно купить. Также мы ограничены по ценам, потолок — 50 000 рублей. Если щенок подходит под эту стоимость, а его возраст от двух до четырех месяцев, коллеги звонят продавцу и говорят, что они готовят поводырей и хотят посмотреть щенков.
Некоторые сразу отказывают. Кто-то готов продать щенка в семью или для участия в выставках, но никак не для работы. И это проблема. Причем, думаю, тут речь об отношении к людям с инвалидностью… Это отношение никуда не денешь.
Наверное, не каждая собака может справиться с работой поводыря. Как происходит отбор таких собак? Что делать, если собака пугливая или агрессивная — ее можно натренировать или переучить?
Перед покупкой щенка проверяют: смотрят реакцию на похлопывание, желание взаимодействовать, кидают скомканную бумажку в виде шарика и смотрят — побежит или займется другим делом, проверяют реакцию на громкие звуки. Проверяют, насколько щенок ориентирован на человека. Если щенок подходит, то оформляется договор, и его покупают.
Сейчас тестировали черного щенка. С ним прошли по улице, постояли, посмотрели, что он будет делать на остановке, посмотрели реакцию на подъезжающие автобусы, на пролетающие мимо грузовики. Проверили на выстрел, на кошек, на птиц, посмотрели, что щенок делает, можно ли его переключить. По результатам составляется представление о щенке, можем ли мы с ним работать.
С какого возраста собаки-помощники могут начать “нести службу”, что делают во щенячестве и как быстро их нужно начать обучать?
Если мы примем решение, что щенок нам подходит, ему ищут волонтеров, исходя из особенностей щенка и особенностей семьи. Люди говорят: “мы хотим кобеля черного”. Этот наш черный щенок — не совсем маленький, ему пять месяцев — это уже подросток. Люди говорят: “а мы хотим совсем маленького, двухмесячного”. Тогда мы их спрашиваем, смогут ли они такому маленькому уделять много времени — мы берем собак, начиная с 3 — 3,5 месяцев. А там все в семье работают. Тогда мы отказываем, потому что нелогично брать совсем маленького щенка, если утром все уходят на работу и поздно вечером приходят, а он весь день предоставлен сам себе.
У нас есть база волонтеров, она пополняется и убывает. Мы говорим о том, что нам нужны волонтеры, и люди, которые хотят вырастить для нас щенка, сами о себе заявляют. Дальше с ними связывается куратор, они заполняют анкету, им рассказывают, как это будет происходить, пугают. Съеденной обувью, возможно, съеденными углами, необходимостью поставить клетку… Если человек соглашается, значит с ним работаем.
Он понимает, что потом он отдает собаку?
Конечно. Об этом мы предупреждаем. Не все люди могут вернуть собаку. С кем мне доводилось общаться, говорили: “давайте, мы вырастим щенка”. Я говорю: “да, но в год вы нам его отдадите”. “Ой, нет, мы не сможем с ним расстаться”. Вот почему мы подписываем с волонтерами договор, в котором прописаны права, обязанности, кто что делает. Прописано, если щенок выбраковывается, то его в первую очередь предлагают волонтерам.
Долго ли щенок живет в “приемной семье”? Происходит ли обучение в этот период?
Щенки растут в волонтерских семьях до года. Еженедельно к ним приезжает куратор щенков, берет щенка и идет с ним заниматься. Если волонтеры хотят, они могут заниматься вместе с тренером. Корректируется домашнее поведение, волонтеры задают вопросы: “у меня щенок ворует со стола, что делать?” Ему объясняют, как с этим работать, а потом спрашивают, что получилось выправить. Сами занятия заключаются в том, что щенок с куратором ходит по людным местам, заходит в торговые центры. ездит на метро, на электричке, на автобусе, ходит по различным поверхностям, а куратор смотрит, как щенок на все это реагирует.
Каждый раз, когда куратор приезжает, он фактически проводит некий срез, экзамен. Плюс — контроль за здоровьем. То, чего могут не увидеть волонтеры, обязательно увидит куратор. Он осматривает щенка на предмет возможных заболеваний.
Примерно к году, если щенка не выбраковывают за робость, трусость, агрессию или по здоровью: внезапно проявившаяся аллергия или проблемы с опорно-двигательным аппаратом, то потом он приезжает в центр. Здесь его закрепляют к тренеру, тренер снова проверяет щенка. И это уже финальный экзамен. Если тренер принимает решение, что берет щенка, то щенок, точнее годовалый пес, поступает в работу, его кастрируют или стерилизуют. И мы начинаем работать.
Сначала щенок почти год живет в семье, потом он привыкает к тренеру, потом его передают постоянному хозяину. Как быть с привязанностью и расставанием с предыдущими владельцами?
Лабрадоры, голдены — это собаки, которые очень легко меняют хозяина. Именно поэтому мы задействуем этих собак. Даже волонтеры у них могут смениться несколько раз: летом уезжают в отпуск, иногда, в семье жизненные коллизии, особенно такое было во время пандемии.
Кстати, к вопросу об агрессии, трусости и прочем: если есть агрессия — мы с этим не работаем. С незрячим агрессия бы встала в полный рост. Как только собака чувствует, что ее не контролируют в некоторых моментах, у нее может все откатиться. Трусливых — тоже не берем. По большей части — это выбраковка. Тогда мы сначала предлагаем собаку волонтерам, если волонтеры не хотят, мы спрашиваем у заводчика — нужно ли ему, или ищем семью через свои ресурсы.
Выбраковка собаки может произойти на самых различных этапах работы с ней. У нас был случай, когда уже перед передачей незрячему, у собаки выявилась аллергия. Мы вернули ее на время волонтерам, она прошла курс лечения, но легче не стало. Пришлось ее выбраковать: препараты дорогостоящие, плюс незрячий не сможет вовремя заметить у собаки ухудшение и обратиться к ветеринару. Мы нашли для этой собаки семью, которая готова уделять особое внимание ее здоровью.
Как собака осваивает свои задачи поводыря? В чем заключается ее обучение и как она понимает, что нужно делать?
У нас вокруг центра есть около десяти маршрутов, те, которые мы учим здесь — это именно наши учебные маршруты: магазин, станция, кольцевой маршрут, бульвар, Ольгино, гости, комбинация из этих маршрутов. Когда собака учится по ним ходить, мы ей объясняем: вот бордюрный камень — бордюр вверх, бордюр вниз — нужно остановиться. Пересечение дорожек: тут тоже лучше остановиться. Тут въезд во дворы, и мы обязательно останавливаемся.
К концу подготовки собаки к ее экзамену, мы идем на совершенно неизвестный маршрут, и смотрим, будет ли по аналогии работать? Чаще всего они работают. Если нет — продолжаем обучение дальше.
Собаку незрячий хозяин получает бесплатно?
Да, совершенно бесплатно. Человек отправляет запрос, наши контакты есть на сайте УКЦ «Собаки-помощники», с ним созванивается специалист, который работает с незрячими, помогает заполнить заявку, если есть вопросы. Дальше к нему в гости приезжает наш сотрудник и знакомится лично. Потом мы принимаем решение ставить ли этого человека в очередь на получение собаки-поводыря или нет. Это зависит от личных особенностей самого человека, важно оценить его физические возможности.
Срок ожидания составляет около 2 лет. Дальше две недели идет передача собаки. И я учу незрячего человека работать с ней. Помимо рабочих навыков, человека учат ухаживать за собаку и правильно ее содержать. Мы обучаем и бытовым моментам. У нас в центре есть комнаты для незрячих, где они проживают в период передачи собаки, есть кухня для незрячих, микроволновка, мультиварка. Иногда бывают люди, которые не умеют этим пользоваться. Учим.
Собаку мы передаем на наших маршрутах. Где мы возьмем, например, город Омск в Подмосковье? Нигде. Мы учим незрячих работать на наших маршрутах.
Спрашиваем: чувствуешь поворот головы? (поворот головы собаки, прим. ред) Если нет — значит еще рано, спустя несколько дней снова спрашиваем. “Что-то почувствовал”. Когда уже может почувствовать, что собака голову повернула, спрашиваем — а в какую она сторону смотрит?
Как это работает:
Человек держится за дугу амуниции собаки, а дуга — жесткая. Когда собака поворачивается — есть небольшой крен дуги. Собака не может просто повернуть голову: идет поворот корпуса. Когда собака поворачивает голову — она чем-то заинтересовалась. Чем? Например, другой собакой. Вот она немного напряглась. А когда она напряглась, напряжение мышц тоже передается через шлейку, шлейка жесткая и дуга тоже. Шлейка надевается довольно плотно на собаку, и потому незрячий все это чувствует.Мы учим быть готовым правильно отреагировать на это. Скорее всего, там другое животное, нужно одернуть собаку, строго сказать: “Вперед!”
Так мы учим незрячего работать, и когда он приезжает к себе домой, мы просим, чтобы у него был поначалу зрячий помощник, либо он сам уже должен знать свои маршруты. Как правило, незрячий уже знает маршруты, у нас практически нет тех, кто здесь, в центре, выходит на улицу впервые. Они по большей части умеют ориентироваться в пространстве.
Если в пределах Москвы есть такой незрячий, который этого не умеет, то, перед передачей собаки, наш специалист выезжает к нему и обучает умению пользоваться тростью и другим базовым навыкам.
Обычно к нам незрячие приезжают уже со своими маршрутами и рассказывают: “я, в первую очередь, пойду туда, потом туда, а потом туда” — они уже знают, готовясь брать собаку, они уже продумали, куда они пойдут с ней, с чего будут начинать. Незрячий может на своем маршруте ориентироваться по шагам или по звуку трости, или по отражению звука машин от стен домов.
Казалось бы, незрячий уже знает свой маршрут, зачем же ему нужна там собака? А с собакой — быстрее и безопаснее, собака обведет вокруг препятствия, с собакой не нужно все прощупывать. И когда мы незрячим передаем собаку, всегда радостно смотреть на них: они могут идти уверенно, расправить плечи.
Когда человек с собакой возвращается домой, то там он уже подготавливает свою собаку индивидуально по тому алгоритму, который мы ему здесь показываем.
Помимо этого незрячий обязан заниматься со своим четвероногим поводырем общим курсом дрессировки: “Сидеть”, “Лежать”, “Стоять”, “Ко мне”, “Рядом”, “Место”, “Фу”, “Апорт”. Эти базовые команды они обязаны отрабатывать. Такие тренировки дают собаке очень многое: и, в первую очередь, чувство, что ей управляют. На маршруте-то наоборот — ведет собака.
Насколько я знаю, есть очень мало центров, где готовят собак-поводырей. Я знаю ваш и…
…и Купавна (Российская школа подготовки собак-проводников Всероссийского общества слепых, прим. ред). В пяти километрах от нас. И все.
Почему так мало? И насколько распространены такие центры в мире в целом? Знаю, что есть собаки-помощники, которые сопровождают людей и на улице, и в самолете, и даже в больнице…
В мире это довольно распространено. Кроме собак-поводырей есть еще собаки-помощники людей с инвалидностью, собаки-ассистенты, собаки-детекторы, которые определяют уровень сахара в крови, предсказывают приступ эпилепсии.
За границей центров больше, чем у нас, и это связано с тем, что у нас люди с инвалидностью были всегда “задвинуты”. У нас, если почитать историю, после войны всех безруких-безногих отправляли на Соловки. “Москва — город здоровых, город молодых и там таких быть не должно”. Но после Великой Отечественной войны незрячих пришло много — эта война не только нашу страну затронула — и стали появляться собаки-поводыри. Кого-то кокер водил, кого-то такса, кого-то даже кошка. Так или иначе, сопровождать незрячего человека кому-то было нужно. Найти зрячего человека, который полноценно бы занимался незрячим, было сложно, и для такой деятельности начали использовать собак. У нас в стране это направление появилось в 60-х годах, была организована школа подготовки собак-проводников ВОС (Всероссийского общества слепых, прим. ред).
В конце 90-х годов произошла реорганизация, и мои коллеги – выходцы из Купавны – организовали свой центр. В этом здании мы уже лет десять. Сами его нашли и приняли решение, что всех наших взрослых собак мы соберем здесь.Сейчас у нас около 20 собак.
Большой ли спрос на собак-поводырей сейчас и сколько за год собак удается передать? Во сколько в среднем обходится обучение одной собаки, и сколько времени это занимает?
У нас сейчас очередь на два года, а в год (по нашему негласному плану) передаем в среднем 25 собак.
Время подготовки собаки-поводыря — полтора года от момента покупки щенка до выпуска. Стоимость подготовки — ориентировочно — миллион двести рублей. Подготовка собак осуществляется с помощью частных и корпоративных пожертвований, грантов и субсидии.
Помимо собак-поводырей, у вас есть еще собаки-терапевты: проект для реабилитации детей “Солнечный пес.” Расскажите, пожалуйста, немного об этом проекте.
У нас в центре два направления работы с собаками. Это собаки-поводыри и собаки-терапевты для работы с детьми с ДЦП, расстройствами аутистического спектра и некоторыми другими диагнозами. Занятия эти — индивидуальные с каждым ребенком. Работают два специалиста — Татьяна Любимова и Вероника Хмызова. У каждой из них по две-три собаки. Специалисты имеют соответствующее профильное образование (дефектолог, психолог). С детьми занимаются одни и те же постоянные собаки, по заранее спланированному курсу.
Изначально мы готовили собак-терапевтов в семью. Это показало свою полную несостоятельность, потому что в семье никто с этим не работает. Людям проще приехать на занятие, и это дает больший результат, чем когда эту собаку передают в семью.
Бывают ли запросы не на собаку-поводыря, а для инвалида-колясочника или для людей с другими видами инвалидности, где собака могла бы принести пользу?
У нас вариантов очень много и запросов очень много, но статус есть только у собак-поводырей. Собака-помощник колясочника, собака-детектор — не имеют никакого статуса, а это значит, что ни в поликлиники, ни в магазины, ни в транспорт они войти не могут. А вот не пустить собаку-поводыря с хозяином в общественные места — неправомерно.
Сейчас ведется большая работа с различными организациями о том, что собака-поводырь — это ТСР (техническое средство реабилитации, прим.ред), а не просто животное, и значит — имеет доступ везде и повсюду.
Мы же не забираем у колясочника его коляску. Это абсурд. Собака-поводырь сопровождает своего незрячего, куда бы он ни захотел пройти: в самолет, в поезд. Обычно просят дать такие места, где собака могла бы с комфортом разместиться, где-то в ногах. Все остальные собаки летят в багаже, и даже если собаку-поводыря перевозит тренер, то и такая собака тоже летит в багаже, как положено, на общих основаниях.
Хочется верить, что однажды и другие собаки-помощники будут иметь такой статус. Я видела, что в некоторых странах уже разрешается хозяину быть в больнице с такой собакой.
Я знаю, что есть мужчина-колясочник, Максим Сорокин, у него овчарка, которую он себе натренировал. Максим достаточно известный человек и занимается тем, чтобы пробить такую возможность и для других собак-помощников. Например, если человеку нужна собака-детектор, если человек — диабетик, то такой помощник должен быть с ним всегда: на работе, в метро.
Есть еще собаки для эмоциональной поддержки — для людей, у которых повышенная тревожность, панические атаки, и собака определенным образом на это реагирует. Такие собаки тоже должны всегда находиться со своими владельцами. Нет смысла заводить эту собаку для дома, если все, что происходит с человеком, обычно происходит с ним вне дома.
В каком возрасте собаки-помощники “выходят на пенсию”, и как обычно складывается их судьба в дальнейшем?
Наши незрячие чаще всего, если их собака уже не справляется со своими обязанностями, берут молодую собаку-поводыря, а их первая собака отдыхает на заслуженной пенсии у них в семье. И это вариант, который я вижу чаще всего. Бывает, что нас по разным причинам просят переустроить пожилую собаку, которая уже не может служить как поводырь. Одна такая собака жила у нас в центре. Искали ей руки, но у нее была проблема с опорно-двигательным аппаратом, а все люди, которые хотели ее взять, жили в доме со ступеньками. Для этой собаки ступеньки были непреодолимым препятствием, а у нас ступенек нет — поэтому она жила в центре.
Есть такая картинка — собака за поводок вытягивает из пропасти человека, который считает, что ему незачем жить. А если менее радикально — что взаимодействие с животным может дать и совершенно здоровому человеку, чему может научить его?
Когда человек заводит собаку, он заводит ее для чего-то. Во-первых это вопрос эстетики: мне нравится смотреть на красивую собаку. Я хочу голдена, потому что мне нравится внешний вид этой собаки. Во-вторых, у каждой собаки есть свое породное предназначение. Колли пасет баранов, голден ходит на охоту и преподносит дичь, спаниель ходит на охоту, поднимает и местами приносит эту дичь, легавая находит птицу, встает в стойку и позволяет хозяину подойти и сделать выстрел, такса пойдет в нору.
Надо знать о породе и сопоставлять: “да, я готов заняться с этой собакой натаской”, “да, я готов с этой собакой ходить на защиту», дать собаке подходящее занятие, то, что ей интересно.
И тогда, если люди начинают заниматься с собакой, в процессе они обретают себе друзей. Те незрячие, которые берут собаку, вместе с ней обзаводятся большим количеством знакомых. В ветклинику надо сходить? А там сколько человек, с которыми они знакомятся? Появляется новый круг общения, если человек начинает соответствовать “требованиям” собаки. А это уже значительные перемены в жизни любого человека.
Планируются ли новые проекты в ближайшее время?
Есть направление, которое только сейчас зарождается — это собаки-ассистенты для людей с ПТСР (посттравматическим стрессовым расстройством) и там много разных нюансов. Сейчас мы получили небольшой грант на подготовку двух таких собак, и, скорее всего, мы будем работать с людьми, которые вернулись из мест боевых действий.
Анна, спасибо за встречу и такие развернутые ответы. Хочется пожелать, чтобы такая интересная и важная работа всегда шла у вас и ваших коллег успешно…
Спасибо большое, очень хочется. чтобы работа продвигалась!