В своей новой колонке, Светлана Самара рассказывает о том, как наша сиделка стала нашей подопечной, и с какими трудностями здоровья — и как это связано с синдромом хорошей девочки —— мы были вынуждены в ее случае столкнуться.
То, что в обычной ситуации кажется неважным, незначительным, а иногда даже милым, в отдаленной перспективе может причинить вам массу проблем.
К чему я это? К ситуации, которая сложилась сейчас у нас с сиделкой.
Вы, наверное, помните, что мы всю осень искали сиделку, это вечная проблема. Мы замотались так, что слов нет, мы уже были готовы на любой график, на практически любые условия. Но сиделка не находилась.
И вдруг нам порекомендовали женщину, которая моментально согласилась выйти на работу в понедельник. И ничего не предвещало беды, человек взрослый, адекватный, с опытом, легкий на подъем.
Прилетала. Хорошая женщина, но из Киргизии, и проблема не в самой Киргизии, а в том, что я никогда не брала на работу иностранцев, сели разбираться, что делать, ну невозможно дальше без сиделки.
Разобраться не успели, вообще ничего не успели. Сначала наша замечательная сиделка улетела по скорой с предынфарктным. Криз спровоцировало то, что у нее уволокли чемодан, вернее так: ее рейс задержали, село сразу 4 борта, в суете она увезла с собой чужой чемодан. Два абсолютно одинаковых стандартных чемодана ехали по ленте. В общем, к нам она приехала без вещей, просидев 6 часов на паспортном контроле, уставшая, но вроде настроенная отдохнуть и приступить к работе.
Но, как вы уже знаете, не тут-то было.
Стресс спровоцировал проблему. Когда она вернулась из больницы, сели «пытать» с пристрастием, оказалось, два инфаркта было, но поставили стенты и два года всё в порядке, даже работала сиделкой в доме престарелых, а это сильно тяжелей, чем у нас, уж вы мне поверьте.
Наши доктора взяли больничную выписку и на все вопросы о лекарствах получали один и тот же ответ:
— А надо было, да?
То есть что произошло: у женщины дуплетом случилось два микроинфаркта, в итоге сделали стентирование коронарных сосудов и назначение на месяц и выписали. Но никто не объяснил, что теперь либо очень серьезно заниматься здоровьем, прям очень серьезно, либо дальше жить на препаратах. И вот те самые препараты: статины, ингибиторы, гипотензивные препараты, да, собственно, масса всего, остаются с вами до конца ваших дней. Но мало кто из врачей говорит об этом пациенту, врачам кажется, что это теперь само собой разумеющееся дело. Но вот нет.
Огромное количество моих знакомых, людей, которым помогала «Метелица», делали эту ошибку инфарктника-новичка. Получив новые стенты, а с ними облегчение состояния, как только заканчивается курс, назначенный при выписке, начинают просто жить дальше. Постепенно состояние ухудшается, постепенно, потому что, как правило, все же само слово «инфаркт» заставляет отказаться от крайностей, потому ресурса хватает на полтора-два года. А потом стресс, и приплыли повторно, как правило, уже не с микроинфарктом.
Именно это случилось с нашей сиделкой. Ей никто ничего не сказал, не выдал памятку, не объяснил, что в течение месяца нужно к врачу и уже наблюдаться. Ей просто сказали: «Всё прошло хорошо, живите и радуйтесь». Кстати, всё это еще и на фоне диабета.
Едва мы очухались от этой ситуации, потому что, как вы понимаете, у нас, по сути, вместо сиделки появился новый подопечный, требующий сил, внимания и расходов.
Ну и вишенкой на торте стало то, что сиделка наша прихрамывала. Сначала это ни ее, ни нас не беспокоило, она сказала, был перелом лодыжки, и вот до сих пор временами беспокоит. Но в какой-то момент она попросила посмотреть палец. С ним что-то не так. А не так было то, что на пальце некроз — сухая гангрена. Какой-то гений хирургии диабетику со стентами сказал, что вросший ноготь можно просто выдернуть и всё, и дальше ходить, бегать и делать всё, что хочется, ну конечно, первые дни поболит.
Ну вот оно не сильно болело, оно сразу помирать начало. Потому что перелет, потому что до фига времени просидела в аэропорту, покаталась по больницам, и потому что в целом лечение было назначено слабенькое, такое назначают здоровым подросткам, на которых всё и так заживает как на собаках.
В итоге мы сейчас попросили всех наших знакомых, всех друзей, всех подписчиков помочь с оплатой операции. И это при том, что у нас сейчас очень тяжелая ситуация, просто очень.
Но это всё предыстория, так сказать, предварительные ласки. Вчера уже в больнице выяснилось: обследования по сердцу остались в ГКБ 31, а МСКТ сосудов в ЛРЦ МЗ.
Хорошие правильные девочки, привыкшие делать всё правильно, а зачастую в их мире правильно — это так, как мама сказала, так, как доктор сказал. А если не сказал, то и не думаем, ну не велено, хорошие девочки слушаются взрослых, старших, учителей, докторов, начальство. Так к полтиннику хорошие девочки вообще не умеют принимать решения и заботиться о себе. Нет, вроде они всё умеют, всё знают, но в целом ни во что, что не касается их компетенции, не вникают.
Вообще, это бич. Если вам кажется, что ситуация, когда у нас подопечный поехал на рентген и не забрал диск, потому что никто не сказал, исключительна, ошибаетесь. Ровно половина всех, кто к нам обращается, подрастеряли половину документов, не забирали снимки, не знали, не думали, не понимали. И они все хорошие.
Как психолог я считаю именно «хороших» девочек и мальчиков самыми трудными в работе. Они зубами держатся за свои установки и мучают себя страшно. Одна «хорошая» девочка 48 лет недавно жаловалась мне, что ее мать ее запилила до полусмерти, и по ходу разговора выдала:
— И вот ей всё не так, и Леша никуда не поступил, и Игорь не там работает, и они неблагодарные.
— Простите, а Лёше уже 23, а Игорю 27, верно?
— Да.
— И они бухают?
— Не-е-ет!
— Воруют?
— Да Вы что…
— Они какие-то сильно антисоциальные парни?
— Да нормальные они.
— Вы уверены?
— Конечно, уверена.
— Так при чем тут Ваша мама?
— Ну она… она их бабушка.
— Ну и что? Они взрослые мужики, Вы взрослая женщина.
И вообще, глядя на то, в какой ужас мы попали, а мы пока не уверены, что сохранится стопа, я задумалась, как научить людей нести за себя ответственность, как воспитать ребёнка, чтобы он понимал, кто он, как он устроен, что с этим делать и как оказать себе первую помощь со всех сторон, как не влезть в долги и научиться читать мелкий шрифт в конце договора, как научиться обращаться к врачам, как научить, что у психолога можно и нужно спросить диплом, как научить, что при любом исследовании надо забрать результат, а при всяких КТ, МРТ, даже рентгене забрать диск. Просто потому, что всем врачам, всем нормальным врачам нужно видеть своими глазами, а дальше хорошо бы еще и наблюдать в динамике.
Если бы наша сиделка забрала диски там у себя дома, если бы она задала вопросы, если бы она наблюдалась у кардиолога. Но увы, она хорошая девочка, она всегда делает то, что говорят «старшие», и не делает то, о чем не говорят, а надо бы делать то, что нужно. А как понять, что именно нужно, если ты всю жизнь слушаешь маму.
Тем, кому мама вовремя дала пинка под зад, сильно повезло, их шанс выжить после первого инфаркта выше, чем у остальных.
Так что дайте себе пинка сами, если мама вовремя не дала, научитесь вникать в то, что вам говорит врач, не бойтесь задавать вопросы, получать вторые мнения, забирать диски с МРТ, научитесь читать книги, не ролики на «Ютубе» о том, как лечить гонартроз питоньим жиром. А еще я часто думаю, что в школе очень нужен курс сестринского минимума, серьёзный, прям такой, с анатомией и патанатомией, потому что тогда к пенсии, может, что-то будет всплывать в голове.
Мне повезло, мне за мою жизнь анатомию и физиологию пришлось пересдать в разные варианты раз 12, никогда не жалела об этом, ни о чем, что я учила, осваивала, я никогда не жалела. Я тоже косячу, безусловно, но я не хорошая девочка, очень нехорошая, и я всегда, чтобы не случилось, как бы я не косячила, буду искать выход, а не рыдать в приемном покое.
К чему я это все – берегите себя, храните свои медицинские документы, задавайте вопросы, ищите. Потому что ответственность за вашу жизнь и здоровье лежит на вас.