Светлана Самара — о том, когда борьба за права переходит границы.

В последние годы в России, хотя на самом деле и в других странах, всё чаще говорят о таком явлении, как «пациентский экстремизм». Под этим термином понимают агрессивные действия отдельных пациентов или даже групп пациентов, которые под видом защиты своих прав нарушают законы, шантажируют медиков или разжигают конфликты в обществе, вплоть до организованной травли врачей, с различными, весьма небескорыстными, целями. 

Но где заканчивается эта самая справедливая борьба за качественную медицину и начинается разрушение во имя наживы, перекладывание своей ответственности на врачей или попросту месть, потому что «мне плохо»? Давайте разбираться.

Что такое этот самый пациентский экстремизм?

Это агрессивные формы отстаивания своих интересов, которые включают: 

— Необоснованные иски – массовые судебные иски к врачам и клиникам без реальных оснований, просто ради вымогательства денег. 

— Публичную травлю медиков – создание «чёрных списков» врачей, угрозы, клевета в соцсетях.

— Организацию провокаций – намеренное создание конфликтов в больницах с последующей их записью на видео для давления на систему. 

— Манипуляции СМИ – использование журналистов для раздувания скандалов, опять же, в корыстных целях, а не для реального решения проблем. 

Почему же это опасно?

Первое, это подрыв доверия к медицине в целом – когда каждый врач боится, что его обвинят в халатности без доказательств, это вредит всей системе. 

* Тут личное отступление. Моя подруга, хороший врач, попала в такую ситуацию, и ушла из медицины. Пациентка обвинила ее в нарушении всего, начиная с использования непротокольных препаратов, заканчивая нарушениями этики. Руководство клиники на тот момент по каким-то своим соображениям решило не бороться за своего сотрудника. Теперь моя подруга хороший косметолог в Германии, а не шикарный хирург в России, у нее в итоге все не так плохо, а вот пациентка, обвинявшая ее, потеряла не только адвокатский статус, но и свободу на полтора года, так как схема, сработавшая один раз, показалась ей хорошим бизнесом, но увы, и у этой веревочки нашелся конец. Руководство очередной клиники не спустило на тормоза и не откупилось.

Врачи начинают работать в режиме «перестраховки», назначая лишние обследования и консультации, что увеличивает нагрузку на систему.

Второе, ддефицит кадров – из-за давления и угроз талантливые специалисты уходят, хорошо если в платную клинику, а часто и из профессии. 

Третье, вместо диалога – конфронтация – вместо конструктивного решения проблем пациенты и врачи оказываются по разные стороны баррикад. 

*Опять же, немного личного опыта. Две недели назад я была в реабилитационном центре, для обмена опытом, и на моих глазах разгорелся скандал – жена пациента подала жалобу в прокуратуру. Когда я спросила:

— Вы же понимаете, что не правы, тут социально-реабилитационный центр, у них нет и не может быть лицензии на те медуслуги, которые вы с мужем требуете?

— Ну вот пусть попляшут и сделают!

И что ту скажешь, не сделают, не положено, все что хотела получить для мужа женщина, есть в других местах. И когда их направляли в этот центр, они были предупреждены об этом.

Четвертое, рост затрат на юридическую защиту. Больницы вынуждены тратить ресурсы на разбор жалоб, судебные издержки и штрафы. Эти деньги могли бы пойти на закупку лекарств, оборудования или повышение зарплат персонала. 

Пятое, переход к «Оборонной медицине» — перестраховываясь, врачи назначают ненужные анализы, госпитализации и консультации.  И это перегружает систему и увеличивает очереди, лишая помощи тех, кто действительно в ней нуждается. 

*Это и нас касается, с понедельника мы закрыли любую работу с неофициальными обращениями и любое консультирование частным порядком по доброте душевной. Ситуация – обращается инвалид-колясочник. С очень сложной и тонкой неврологической проблемой. Специалистов 4 на всю страну, так вышло, что двоих знаю лично. Две недели, каждый день с семи утра – спасите-помогите, я страдаю, а всем по фигу. Пожалуйста. Я погибну, у нас тут глухомань, врачей нет.

Сколько не разъясняли что такого рода консультации только очно, все бестолку. В итоге, оказалось проще доехать лично до одного из этих узких специалистов.

Объяснили пациенту ситуацию, подробнейшим образом, прям с номенклатурой ТСР рассказали, как что сделать вплоть дор внесения изменений в ИПРА…. И что в итоге – «да блин, это геморрой, я вызвал уролога, мне катетер на неделю поставили и назначили «Фуфломицин», сказали, все пройдет и что по интернету консультируют только дебилы и мошенники«.

Ну вот, чтобы не быть ни дебилами, ни мошенниками, мы прекращаем любое взаимодействие без официального обращения.

Человеку просто было скучно и лениво потому что адрес прописки у него глухомань, там реально трудно вызвать врача, тем более узкого, но по факту оказалось он живет в областном центре, а не по прописке.

Шестое, в итоге снижение доступности помощи из-за перерасхода ресурсов и ухода врачей в платную медицину. К тому же из-за нехватки специалистов время ожидания увеличивается.

Медики, особенно молодые, начинают воспринимать пациентов как потенциальных обвинителей, а не как людей, нуждающихся в помощи.  Ждать в этой ситуации заинтересованности в судьбе пациента и эффективности лечения, пожалуй, не стоит. О доверии между врачом и пациентом остается лишь мечтать.

Так где же грань между активизмом и экстремизмом?

Конечно, не все пациенты, которые жалуются на врачей, прям «экстремисты». Законные способы защиты прав (жалобы в Минздрав, Росздравнадзор, суды) – это нормально, это ПРАВИЛЬНО!

Но если человек:

— требует миллионных компенсаций без медицинских доказательств вины врача; 

— угрожает медикам расправой; 

— намеренно искажает факты, чтобы «раскрутить» скандал – это уже переходит черту. 

Что делать?

Государству – ужесточить наказание за ложные обвинения в адрес врачей, особенно в адрес СМИ. И это я пишу шепотом, ибо временами у нас как наужесточают, что дыхнуть страшно.

Обществу – повзрослеть и научиться поддерживать честный диалог, а не нагнетать истерию. 

Пациентам – знать свои права, но и уважать права и труд медиков. 

Важно помнить, что пациентский экстремизм – это крайняя форма потребительского отношения не только к медицине, но и к обществу в целом. 

Пациентский экстремизм не улучшает медицину, а разрушает её изнутри. Бесплатная система здравоохранения может работать эффективно только при взаимном уважении и понимании между врачами и пациентами.

И я не о том, что все врачи святые, а все пациенты алчно-капризные негодяи. В жизни много оттенков и ничего никогда не бывает однозначно. И все же – давайте уважать друг друга и ценить друг друга.

Еще одна ремарка, те, кто бывают у нас в Домике, знают, что я зову наших подопечных по имени и отчеству, потому что много-много раз видела, как впервые расправляются плечи людей, о которых долгое время говорили в третьем лице, как о мебели, как о диагнозе, просто как о строчке в выписке. И одновременно, я знаю точно, как спокойнее и увереннее работают наши молодые волонтеры-медики, когда видят, что они для нас не Саша или Наташа, а Александр Юрьевич и Наталья Анатольевна. В общем, этот длинный спич к тому, что уважение такая, ответная штука. Сначала уважаешь ты, а в ответ уважают тебя.

Давайте уважать друг друга!