Друзья! Продолжая передавать от сердца к сердцу любовь, заботу и веру, мы познакомимся с Романом Бурцевым, самым старшим из подопечных мальчиков в доме Пенино. С человеком, прошедшим антитеррористические операции в г. Гудермес Чеченской республики в 2003 году. В качестве основной темы нашего с Романом диалога будет переосмысление жизни до и после травмы.
St.Al.: Привет, Роман, как день прошел сегодня? Чем занимался до моего прихода?
Роман: Привет! Да, как обычно день начался: подъём в 9.00, умывание, чистка зубов, завтрак. Нам во всем ребята помогают: Лена, Саша… Тимофей спускается между занятиями. Ещё Большой Саша с Лёвой приходят, но они в основном там, где нужна физическая сила: поднять, посадить, перенести нас, переодеть, разными упражнениями тоже занимаются. Общими усилиями справляемся. Сегодня уже успел мотомед покрутить и книгу читал, попозже ещё тренировка будет.
St.Al. Что читаешь сейчас, Ром? Да и вообще любил ли раньше литературу?
Роман: Читаю Достоевского «Идиот», уже у концу приближаюсь. Сначала было очень непонятно, но чем дальше я читал, тем больше вникал, а теперь и вовсе интересно стало, чем всё закончится. Кроме этого мне очень отозвались чувства главного героя, несмотря на то, что мы из разных промежутков времени. А раньше ведь я вообще не читал, мне проще было документалку посмотреть. Сейчас с памятью большие проблемы, Светлана Александровна рекомендовала читать, я прислушался.
St.Al.: Ром, давай немножечко расскажешь о себе, всё, что считаешь интересным и важным: семья, работа, учеба, хобби. Что-то наподобие краткой биографии.
Роман: Сейчас мне 33 года. Хочу начать свой рассказ с окончания школы. Я попытался поступить в военный институт, не прошёл. Родители дали время выбрать: армия или гражданский институт, но я твёрдо решил пробиться в военный. У меня был год на подготовку, я подтянул русский язык, историю и физкультуру. Вторая попытка была удачной, я поступил, куда мечтал и очень хотел: в Саратовский Высший Военный Командный Институт. Проучился почти курс, потом произошёл конфликт с сослуживцами и меня отчислили. Не знаю, почему именно меня, виноваты были все, но возможно у них были влиятельные покровители, а у меня нет. Так как мне уже исполнилось 18 лет, сразу после отчисления меня отправили на срочную службу в Нижний Новгород, там я пробыл год. Далее в штабе заключил контракт и меня послали служить в Северо-Кавказский Военный Округ, а именно в Чеченскую республику, г. Гудермес.
St.Al.: Это были развернутые боевые действия? Разгар войны? Какова была миссия?
Роман: Нет, это было уже немного другое время. Война официально закончилась в 2003 году, но в окрестностях осело много бандформирований, в наши задачи входила зачистка территорий, так называемые контртеррористические операции. Все задания я прошел успешно, без единого ранения.
St.Al.: Как с семьей отношения были?
Роман: Вот, как раз я подошел к этому моменту. Из Чечни я перёвелся служить ближе к дому в Липецк, по состоянию здоровья родителей: мама уже лежала после инсульта, а у папы обнаружили рак. Позднее отец умер. Ещё у меня старший брат есть, он был для меня примером. Я выбрал жизнь военного человека, глядя на него.
St.Al.: Ром, почему ты принял решение оставить службу, и как дальше складывались события в жизни?
Роман: В 2008 году я ушёл из армии, так как платили очень мало. В то время любой гражданский на заводе больше получал. В 25 лет я женился, у меня родился сын Даниил. Брак оказался не очень удачным, пробыли с женой около четырех лет и развелись, потом наладили общение и какое-то время проживали совместно. К сожалению, незадолго до травмы мы окончательно разошлись, слишком много было взаимных претензий.
Ещё про хобби ты спрашивала. Я очень рыбалку люблю, минифутбол и волейбол, у нас площадка была самодельная. Часто брали детей с собой, чтобы они тоже играли.
St.Al.: Расскажи нам, пожалуйста, что произошло в тот день, когда ты получил травму?
Роман: Мы играли в волейбол на песке, речка рядом. Потом решили ополоснуться, как обычно и идти по домам. Я заметил, что уровень воды стал ниже, даже вслух это сказал, но не придал особого значения. Нырнул. Последовал сильный удар, жуткая боль, потом я потерялся в пространстве. Ребята заметили неладное, прыгнули в воду, вытащили меня и положили на мостушку. Я в шоке был, пытался пошевелиться и не мог. Потом увидел, как друзья держат мои ноги и понял, что не чувствую их. Попросил парня ущипнуть, он выполнил просьбу, и я убедился: не чувствую, совсем никаких ощущений. Леденящий ужас, ступор, потом сознание потерял, видимо. Не помню, как в больницу везли.
St.Al.: Рома, давай поговорим немного о больнице. Как обстояло дело с операцией и лечением, какое отношение было к тебе? Что-нибудь из переживаний, возможно, вспомнишь?
Роман: Больницы. Ну, что сказать. Мотали меня из одной в другую, операция задержалась. Медсестры с добром относились, словами поддерживали, говорили, что главное не терять надежду и верить в Бога. Однажды я врача спросил, буду ли ходить, а она так возмутилась: «Какой ходить?! Руки бы отошли и то хорошо!» После этих слов я прям поник, разуверился во всем. Когда мне пытались сказать, что не всё потеряно, я уже не доверял, был убежден, что меня просто успокаивают. Понадобилось некоторое время, чтобы снова взять себя в руки. Ещё очень рассчитывал, что оставят на реабилитацию, но меня выписали в полном непонимании и в никуда. Потом помотали по районным больницам, там никто не знал, что делать со мной. Тем временем на крестце разросся огромный пролежень, но это было только начало.
St.Al.: Я так понимаю, потом тебя выписали домой. Как вы справлялись? Что получалось, а что не очень?
Роман: Вот больше всего угнетало незнание и непонимание, не было такого человека, кто мог объяснить всё индивидуально для меня. Мы пытались отыскать информацию в интернете, но там сплошные противоречия. Я бы и рад был начать заниматься, но мы все боялись, что это неточные рекомендации и станет только хуже. Даже за пролежнем ухаживали неверно, поэтому он увеличился до размера добротной тарелки, а в глубину почти достиг костей. Ещё кровать была слишком короткой, ноги терлись о решётки, и сразу появлялись язвы, поэтому брату пришлось её увеличить, наварив метр железа. Форменным издевательством стала выданная по ИПРА (государственное социальное обеспечение) инвалидная коляска: без спинки, без втулок, и ещё каких-то запчастей не хватало. Врачи не спешили меня навещать, по одному разу за год двое приехали и всё.
St.Al.: Ром, расскажи, пожалуйста, как ты познакомился с командой Метелицы?
Роман: Это друзья нашли. А сам я обращался в пару реабилитационных центров, но они же платные. Я понимал, что даже продав наш дом, мне не хватит денег на восстановительную программу. Да и куда я с таким пролежнем, в него целый кулак залезал, никто не возьмет же. И, вот ребята приехали, мы созвонились по видео с Метелицей. Мне сразу объяснили, как надо залечивать пролежень, какие упражнения надо делать, каким должно быть питание и многое другое, о чем мы и не подозревали даже. Потом команда приехала ко мне лично и привезла с собой всё необходимое: подходящую кровать, спортивный инвентарь, тренажёр мотомед, медикаменты. Через полгода после таких приездов, меня забрали в Москву. В больнице удалили трахеостому и зашили горло. Даже зубы полечили, пока лежал. Реабилитацию пока отложили из-за коронавируса, и Светлана Александровна приняла решение забрать меня в Пенино.
St.Al.: Ром, предлагаю перейти к серьёзной теме, так сказать о наболевшем. Как повлиял этот несчастный и до абсурда нелепый случай на реке на ветерана боевых действий, прошедшего серьёзную службу и все операции в Чечне без единой царапины? Сейчас объясню поподробнее. Это о переосмыслении прошлой жизни, о том, к чему ты не хочешь возвращаться или наоборот, то бы ты хотел доработать и наверстать. Это вопрос о переоценке ценностей, произошла ли она с тобой. Иллюзии и реальность. Чему на сегодня научила тебя эта травма? Назовём её жизненным опытом и немножко поразмышляем вместе.
Роман: Много размышлял в те минуты, когда отступал страх и паника. Первое время задавался вопросом «За что?», не находил ответов, пытался вспомнить, что я сделал ужасного и чем я это заслужил. Часто терзал себя мыслью, почему я, солдат и боец, так нелепо сломлен в один лишь миг. Да, жизнь разделилась на до и после, но это моя жизнь. Чуть позже она открылась с другой стороны. Я осознал, насколько я не ценил многое, попросту не замечал. Сейчас учусь радоваться мелочам и благодарю Бога и людей за всё, что имею сегодня. Раньше, когда на своих ногах бегал, то в суете не замечал многих важных вещей, не замечал добра, не думал, что есть что-то бескорыстное. Есть и обратная сторона, как раз о ценностях. Для меня важны были друзья, мне казалось, что они у меня есть. Это было огромным заблуждением, сейчас осознаю. Вспоминаю, как они придумывали отговорки, чтобы даже раз в месяц не навещать.
St.Al.: Друг в беде-настоящий друг. Что испытал, Ром?
Роман: Разочарование. Обиду. Боль. Тяжело было принять то, что это не друзья, а максимум знакомые. Потом смирился с этим и стало полегче. Человек же не может в полной мере понять боль другого, если не прошёл это сам и не испытал на личном опыте- тоже важный момент. Один главный вывод из всего сделал, что это Богу угодно было, чтобы я жизнь пересмотрел.
St.Al.: Ром, как известно, прошлое изменить невозможно. Какие моменты ты упустил, твое мнение? Есть ли они вообще?
Роман: Есть куча сожаления по отношению к сыну. Я мог бы больше времени с ним проводить, что-то дать ему в жизни, больше радовать его, да и просто мог бы быть ближе. Эх, если б я знал тогда. Что ж, буду наверстывать этот момент. В планах сделать всё, чтобы Даня был счастлив. Скучаю по нему сильно. Маму хочу окружить заботой, чтобы всё было хорошо в семье. Эти люди много значат для меня.
St.Al.: Роман, из подопечных парней ты самый старший, более, чем на 10 лет. Какие мысли посещали тебя по приезду в Пенино, что поменялось со временем? Немного ранее ты говорил, что потерял доверие к окружающим, думал, что все тебя просто успокаивают и тешат пустыми надеждами. Как с этим сейчас дело обстоит?
Роман: Когда приехал, мне казалось, что у ребят больше шансов в силу молодого возраста. А со временем мне Светлана Александровна и Андрей Иванович разъяснили подробности моего диагноза доступно и понятно. Также я понял, какие травмы у ребят, они в чем-то даже сложнее, чем мои. Передо мной появились наглядные примеры, я начал включаться в работу. И в общении с парнями все хорошо: мы вместе и грустим, и смеемся, бывает я даже забываю, что старше на много лет, чем они (смеётся).
St.Al.: Ром, скажи, пожалуйста, планы строишь потихоньку на будущее?
Роман: С этим немножко сложновато пока, не хочу загадывать, опасаюсь где-то. После такого отношения ко мне в Метелице, мне хочется поделиться этой добротой и заботой с теми, кто нуждается. Так же не исключаю, что вновь стану простым работягой. В любом случае штаны просиживать не собираюсь, движение — жизнь!
St.Al.: Роман, такой вопрос. Если тебе предложат остаться в Метелице работать, что скажешь?
Роман: Почту за честь. Даже добавить тут нечего.
St.Al.: Спасибо, Рома. Ну, что ж, предлагаю перейти к новогодним пожеланиям.
Роман: Здоровья. Чего же ещё. Желать счастья и удачи совсем не к месту, если нет здоровья, всё на нем завязано. Если человек здоров и бодр духом, то ему всё подвластно и всё по плечу. Поэтому желаю всем здоровья, сил, терпения, крепости духа и веры!
