Очередная и точно не последняя история со счастливым концом. Все опубликуем, просто отстаем от плана. Эта, пожалуй, самая новогодняя.
Случилась она не так давно. Нас попросили помочь в очень тяжелой ситуации – молодой человек, Игорь, 29 лет попал под поезд и потерял ноги. Причем не просто потерял, а с жутким сепсисом и 8 операциями и в к конце концов удалением левого тазобедренного сустава. Когда мы приехали после выписки из больницы проведать парня, зрелище было не для слабонервных. Выглядел он опухшим, уставшим, потухшим. Перед нами лежало в постели пол человека. Мама, такая красивая и нежная, хлопотала вокруг нас, вокруг сына. Отец был как будто опрокинут внутрь себя.
Хорошие люди, но всю семью переехал поезд.
Осмотрели швы. Первый вопрос – когда приходил хирург – не приходил. Хоть кто-то из врачей приходил – не приходил. А там хирург из поликлиники должен был ночевать. Куча швов, все сложные, и уже подгнаиваются и врастают. Часть швов нужно было снять несколько дней назад. Рассказали маме как обрабатывать, чем обрабатывать, в какой момент нужно будет снимать шов, как определить этот момент, потому что не были уверены, что поликлиника отреагирует и что не придется несколько дней ругаться. Все, которые пора было снять вчера, сняли сами.
Попрощавшись с мамой поехали в поликлинику где никто и не парился о том, чтобы хоть как-то сделать свою работу. Все делали вид что вообще не в курсе происходящего, между прочим буквально в соседнем доме, поликлиника в соседнем доме и родители туда и ходили, и звонили. Маме с папой деликатно и настойчиво объяснили, что если что вызывать скорую, а за направлением на МСЭК приходить через год, когда культя похудеет. Никто не смог объяснить нам связь, потому что аргументы вроде таких – ну там после МСЭК протезы выпишут, а надо чтобы культя была похудевшая, мы не поняли. Поехали к главврачу ЦРБ. Там все было ужасно. Такого я потом не видела нигде и никогда.
— Ну, а что парная ампутация, у нас бывает знаете, как инвалиды устраиваются, позавидуешь. — Я была так шокирована что у меня чуть было челюсти не вывихнуло от такой холеной, уложенной гелем, постукивающей маникюром наглости. – Некоторые и без группы живут так что позавидуешь.
— Без двух ног и без группы? – у меня упал голос, я как-то сдулась, я поняла с кем имею дело, и с такими как он говорить не, о чем. – А прокуратура в курсе, то у вам инвалиды живут без группы?
И тут потекли такие речи, что мы не поняли, что люди сами не рвутся и так далее. Я только могла хлопать глазами, потому что сказ о том, как прекрасно живется безногому инвалиду на Руси выбил меня из колеи напрочь.
— Вам таааак повезло – с напрягом перебила его я. Главврач вскинул удивленные глаза, прервав свою речь о том, как хорош он и все что он делает. – Коллега у меня припарковаться не смог, парковка забита, он остался ждать меня в машине.
— Да причем тут Ваш коллега! – Удивился главврач.
— Он очень хороший боец, тайский бокс…А я просто обычная клуша, я Вам сейчас дверью хлопну, но постараюсь со всей своей дури, чтобы хлам с полочек посыпался, а он бы врезал, жаль, что не врежет. Ну, с Богом, встретимся в прокуратуре!
Я встала и пошла, на ватных от бессилия и злости ногах. Дверью хлопнула, как только смогла. У меня уплыл мир, куда-то уплыл, так было только когда подушкой безопасности контузило. Что там «доктор» говорил в спину догоняя меня даже не пыталась расслышать, так с курткой и папкой в руках, забыв одеться, пошла под декабрьским снегопадом, на парковку.
Я так разозлилась, наверное, ещё час шипела и плевалась ядом, рассказывая коллеге о разных вариантах козней и мстей, которые можно придумать. Но было уже совсем поздно, добираться до Москвы пришлось больше четырех часов и козни пришлось отложить на завтра.
Однако около десяти утра, когда я уже дозвонилась до приемной Вице-губернатора по социалке и теперь строчила телеги в Минздрав и на горячие линии, раздался звонок.
— Ой, Светлана у нас тут такое творится. Двери как в московском метро. – звонила мама Игоря.
— Что случилось? – Сердце упало на пол.
— Да к нам за последние 30 минут к нам половина поликлиники прибежала. Хирург, терапевт, психиатр, травматолог, медсестра, всё обработали, всё перевязали. Хирург сказала, что вечером еще медсестра зайдет и проверит состояние.
Мы не долго говорили, маму прервал звонок в дверь, отложили разговор на вечер.
В итоге мы нашли несколько семей, которые подали заявления суд на ЦРБ. К сожалению в дальнейшем никто не поддержал наш иск, и мы собственно съехали в никуда, только разговор с главврачом это ничто для суда.
Но дальше мы с родителями Игоря были очень загружены, нужно было срочно собрать все документы на МСЭК, надо сказать работодатель Игоря тоже не остался в стороне, мы за два дня вместе обеспечили парня всей необходимой ортопедией, подушками, поручнями, колясками, всем что только можно придумать для того чтобы парень ни минуты не был свободен. С ним начал работать психолог. Рассказывать, что будет трудно, что страшно, от чего захочется полезть в петлю. Игорю нужно было все понимать. Он инженер, он должен всегда смотреть на все как на схему, на план действий. Это сработало, он начал генерировать идеи про то, как устроить ванну, туалет, про то как спускаться самому с кровати и заниматься на полу. И это было прям круто, мы смотрели на него как на какое-то чудо, он услышал нас.
Декабрь и январь у нас ушли на восстановление, все шло очень круто, за исключением одного Игорь решил облегчить папе жизнь и стал пить в половину меньше воды, чтобы реже хотеть пить и загремел в больницу с обезвоживанием. Правда местные эскулапы настаивали на какой-то инфекции почек и стали ждать бакпосев. Ругали по телефону как могли, убедили пить и пользоваться уткой, в итоге через сутки температура спала и недожавшись бакпосева, Игоря выписали из больницы. Это было за два дня до Нового года.
Мы с коллегами, 31 декабря решили пошутить и поддержать Игоря и рванули с подарками к нему за 100 с лишним километров. Экспромт удался. Смеялись пили чай, рассказывали истории. Было видно, что Игорю даже сидеть трудно, ведь у него нет не просто ног, а нет одного тазового сустава, и собственно ягодицы плохая опора для сидения. Но ему хотелось просто смеяться и болтать, и мы смеялись. Даже когда обсуждали как справляться с фантомными болями, как сохранить почки все время хохотали.
— Смотри, сегодня 31 декабря, давай так в январе пройдем МСЭК, в феврале получаем все возможные консультации по протезированию, пробиваем пандусы. В марте переделываете машину на ручное управление, в апреле начинаешь водить машину и ездить везде сам, как только просохнут дороги.
— Ага и как я её буду водить? – Игорь перестал улыбаться. А мы стали рассказывать о куче наших знакомых, которые вообще-то нормально гоняют на ручном управлении, некоторые не просто вокруг дома и по больницам, а пол страны успели объехать.
— Короче в апреле за руль, ты совсем себя по-другому почувствуешь, поверь, ты задышишь, тебе захочется жить на всю катушку, а главное ты сможешь столько всего что будешь практически независим. В мае на дачу, восстановиться до максимума, а потом что хочешь, хочешь женись, хочешь детей заводи, трудно, но никто не запретит.
Были ещё проблемы, но все оказалось решаемым. Были проблемы с папой, ему пришлось труднее всех наших психологов не хватило, пришлось обращаться к специалистам из МЧС. Отец не мог себе простить того что случилось с сыном, считал, что не уберег, не защитил. Но как тут защитишь, взрослый мужчина, ехал по своим делам и просто оступился с платформы.
На удивление, девушка Игоря не оставила его и вместе с мамой они впахивали как проклятые, а отец ухаживал за парнем. В этом была своя логика, таскать мужика на руках тяжело.
В январе мы, как и планировали прошли МСЭК, в феврале разобрались с протезированием и решили перенести его на очень, потому что Игорю посоветовали хорошенечко оттянуться за лето, а уже осенью по плохой погоде ложиться на протезирование, потому что оно займет около 2 месяцев. В этом было много смысла. Так как принесённое конечно же не могло пройти даром.
К средине марта наше общение сошло практически на нет, мы только переписывались с мамой и Игорем. Мы так решили, потому что лишняя привязанность, лишняя опора — это вредно, Игорю было нужно справляться самому.
И вот мы катимся в Нижний, к другому подопечному и по пути думаем заскочить к Игорю, звоним, а он говорит:
— Ой, ребята, как жаль, а я уехал! Я уже за Ожерельем, меня ждут. На даче.
— Ох, а мы не подумали предупредить вчера, ну ладно папе привет.
— Да, приеду обязательно передам.
— Ты с кем уехал? – Я очень удивилась.
— Ни с кем, сам.
— А как? – ну я очень обалдела.
— Ну Вы же мне сами велели в апреле сесть за руль, в сейчас уже конец мая. Я на дачу перебираюсь, на всё лето.
Ну мы немного по восторгались с Игорем, тем какие мы умные, а он крутой и поехали дальше.
Прошло еще немного времени, и мы решили, что надо попросить Игоря приехать к нам на Фестиваль, если он захочет конечно, потому что тусоваться на публике не всем по нраву.
И вот Фестиваль назначен на 16 июня, звоню:
— Привет Игорь, у нас 16 июня Фестиваль, мы хотим Вас пригласить…- я в двух словах обрисовала Фестиваль и заем я его хочу вытащить.
— Понимаете, такое дело, я не могу 16, я 16 женюсь.
Ну бурю эмоций я не буду передавать, но это была огромная буря.
Фестиваль прошел. Игорь женился. Лето пронеслось, в конце октября я поехала в Клинику Федеральной МСЭК, проведать Пашу Фадеева. И встретила Игоря, стоящего на протезах, просто зашла туда где учат ходить заново.
По обнимались, даже всплакнули. И побежали по своим делам, вернее я побежала, а он продолжил делать маленькие шажочки на новых протезах.
Время шло, мы с радостью поздравляли друг друга, но старались не лезть — и Игорь и его семья научились обходится без костылей, а мы костыли.
Ну и всю эту историю я закончу тем что сегодня разговаривала по телефону не только с мамой Игоря, но и со счастливой бабушкой его дочки. Игорь с женой теперь растят маленькую дочь, Он работает, правда на протезах ему тяжело, а вот на коляске он гоняет везде, и всегда сам за рулём. Поздравляли и радовались, это невероятно.
Это, пожалуй, самый крутой опыт работы нашей команды, самый крутой человечище, круче мы не встречали.
Чтобы такие истории случались, нужны средства на нашу работу, маленькие и большие. Помогайте нам, и мы будем помогать всем, кому только сможем.