В самом начале апреля к нам обратилась через Фейсбук совершенно незнакомая женщина и путано рассказала о мужчине, который семь лет ждёт пересадку почки. Но ситуация, как, впрочем, все наши истории, оказалась с подвохом. Подвох был в том, что мужчина совершенно лишен слуха. А потом оказалось, что подвохов даже больше одного.

Кое-как мы получили все документы от него. Вникли, ситуация оказалась типичной, от этого страшной — человека просто потеряли.  Молодой мужчина по имени Андрей с детства имел слабые почки, с самого детства ему обещали, что долго он не проживет, но он дожил до 35 лет. И, возможно, прожил бы так всю жизнь, но случилась пневмония. Пневмония, которая не откликалась на лечение и в итоге оказалась легионеллёзом. Ударные дозы антибиотиков и инфекционно-токсический шок убили почки и слуховой нерв. Так Андрей остался без почек и без слуха.

А дальше – сбои бюрократии и то, что мы в команде называем «цифровой хаос» — молодой мужчина с московской пропиской, выпал из всех реестров, потому что переехал поближе к родителям и зарегистрировался там. Из Московских реестров он выпал, а в другие не попал, никто его не сориентировал. Андрей просто захлебнулся в информации и не смог сориентироваться. Надо сказать, тут даже врачи попадают впросак не понимая, что делать и куда направить пациентов. Протоколы протоколами, но читать медицинские протоколы тот ещё труд.

В итоге каждый месяц, в течение 7 лет, Андрей отправлял анализы крови, между прочим, платные, в клинику в которой их никто не ждал. Пытался ли кто-то ему позвонить и разобраться, останется вопросом без ответа из-за глухоты Андрея.

Мы долго совещались и спорили, браться ли за этот случай. Все в один голос говорили, что человек он взрослый, «напишите ему подробную инструкцию, и пусть сам разбирается». На том и сошлись, ещё и потому, что в это время там, куда нужно было Андрею, лежал в коме наш подопечный мальчишка Глеб, и нам было крайне тяжело морально брать ещё один такой случай.

В итоге мы организовали Андрею консультации. Но, увы. Андрей не доехал до Москвы в назначенный день. Накануне он попал в кардиореанимацию с жутчайшим гипертоническим кризом.  Андрей написал нам о случившемся, и наш психолог, прочитав сообщение, заподозрил, что всё не так уж просто. Мы задумались о телемедицинской консультации для Андрея и попросили у него телефон лечащего врача. Пообщавшись с кардиологом, мы были шокированы тем, что скачки давления у него до 280/160. Кардиолог настаивала на живой консультации повторяя – его надо видеть, просто видеть. То же самое нам сказал и директор диализного центра. Мы поняли, что просто консультацией ничего не закончится.

В итоге консультацию мы перенесли на целый месяц, на 15 мая.  Но 13 мая не стало Глеба.

Описать наши чувства просто невозможно. Мальчишка ушёл, прощание с ним назначили на 15 мая, 15 мая день его рождения.

В самых растрёпанных чувствах мы привезли Андрея на консультацию. В то время, когда отец и практически весь городок, прощались с Глебкой, мы сидели в коридоре НИИ Трансплантологии с Андреем в ожидании приема, повторяя, «мы не суеверные, мы не суеверные».

Ярославские врачи Андрея были правы. Его надо было видеть: худой, слабый, с провалившимися глазами и щеками, с желтыми глазами, тонкой пергаментной кожей.

Доктор, принимавший нас с Андреем, моментально назначила дату госпитализации для выяснения возможности трансплантации и подготовки к ней.

Госпитализация прошла через несколько дней быстро и просто.

На второй неделе пребывания в больнице у Андрея случился криз. Ему тут же назначили коронарографию, заподозрив, что у него совсем не гипертония. Вместо пары недель обследований получилось серьезная кардиологическая операция с установкой 2-х стентов и пластикой коронарных сосудов.

После того, как мы увидели перечень лекарств, то, с какой частотой нужно появляться на контроле у врачей, какой ещё букет болячек обнаружили при обследовании, а главное, диету, мы поняли, что отпускать его жить на съёмную квартиру на одну пенсию просто невозможно. Андрей остался у нас на базе, в Пенино. Нефролог поставила нам условие – если через 3 месяца привезти к ней на приём розовощёкого и щекастого Андрея, то она тут же, при нас, поставит его в лист ожидания. Мы конечно поклялись, что так и будет. Пока суд да дело, стали улаживать пенсионные вопросы Андрея, ликвидировали ИП, который он открывал ещё до болезни и по сей день платил бешеные налоги из далеко не бешеной пенсии. Сделали ему электронную подпись чтобы ему, глухому, больше не надо было маяться в инстанциях.  Вообще, документы Андрея были в достаточно сильном беспорядке. Хотя сам он – достаточно собранный, но вот половина документов была просрочена, не продлена и т.д. Когда мы поинтересовались, почему так, он сказал, вряд ли переживёт лето, а уж осень точно не переживёт.

Было трудно: как позвать глухого к столу, как спросить его о том, что он хочет, хорошо ли ему, плохо ли… Но постепенно мы освоились.

За три месяца Андрей поправился, посвежел, порозовел. Первые недели у него хватало сил лишь спускаться к завтраку и обеду. Три тихих часа, три раза он должен был ложиться спать в течение дня просто от бессилия, особенно в дни диализа.

Но постепенно питание, лечение, правильно настроенный диализ, свежий воздух и атмосфера Пенино сделали своё дело. Три тихих часа превратились в один, а к началу сентября Андрей ходил на прогулки с нашей хаской Уникой на час и даже дольше.

Как и было велено, ровно через 3 месяца мы приехали на контрольную консультацию. Нефрологи и кардиологи после всевозможных тестов и анализов кивнули и моментально поставили Андрея в лист ожидания.

И вот, радостные мы начали собирать необходимые для квоты документы.

Период ожидания почки в среднем составляет 1,5-2 года. Мы спокойно себе продолжали лечить Андрея, ведь нам надо было сделать очень много, начиная с огромных эрозий желудка, заканчивая немыслимыми обследованиями, типа цистографии.

Мы ничего не успели, через три недели после завершения всех тестов, посреди ночи, раздался звонок:

— Михайлов?

— Да! – ответила наш руководитель, ведь везде в его картах её номер.

— Есть почка. С ним самим всё в порядке?

— Да.

— До 4 утра сможете приехать?

— Будем через 45 минут.

А дальше суета. Везде начал включаться свет, захлопали двери. Стали будить Андрея. Будить глухого, во втором часу ночи, пытаясь объяснить ему через программу на телефоне, зачем мы его трясем, очень сложно:

— Андрей, вставай, есть почка!!!!

Читает, морщится:

— Ой, отстаньте. – Падает обратно на подушку и закрывает глаза.

— Андрей, ты что, тебя вызывают на трансплантацию. – Продолжаем трясти.

— Да ну, что за шутки. – Недовольно отмахивается.

— Андрей, давай-давай просыпайся, у нас 40 минут.

Сидит на кровати, хлопает глазами, крутит головой и уже сердито:

— Хватит прикалываться!

Сошедшие с ума, мы кое-как его убедили, что не шутим, что не развлекаемся тем, что будим людей по ночам.

В итоге через 45 минут мы-таки были в НИИ Трансплантологии.

Опять анализы, высокий калий, дополнительный диализ перед операцией. С трех часов ночи и до 10 утра мы бегаем по этажам, сдаем, меряем, проверяем. Потом душ, каталка, и Андрей уехал в операционную. Только из уже закрывающего двери лифта помахал рукой и прокричал:

— Не спешите уходить, мне кажется всё это шутка!

Операция прошла хорошо, единственным осложнением было то, что шов неровно лег на мочевой пузырь и на вторые сутки дал течь. Пришлось делать вторую операцию, чтобы устранить проблему. В итоге мы все ждали сообщений от Андрея и сиделки о его состоянии.

И вот 8 ноября, когда с момента операции вызова прошло всего 18 дней, Андрея выписали.

Впереди у нас ещё долгий путь, и Андрей пока в зоне риска и прочее, и прочее, но он точно пережил лето и надеется жить ещё долго. Мы тоже очень надеемся.

01.03.2020 г.

Дозировки препаратов снижают. Постепенно Андрей начал заниматься, он аккуратно, под руководством наших тренеров набирает мышечную массу и даже хулиганит, забывая маску дома. Он очень сильно изменился: гораздо более здоровый вид, он как будто стал ярче – волосы гуще и имеют более насыщенный цвет. Что касается физической формы, Андрей сам говорит, что давно не чувствовал столько сил, что ощущает себя здоровым и бодрым.

сентябрь 2021 г.

Нас часто спрашивают об Андрее, о его жизни после пересадки почки. У него все хорошо: живет с любимой женщиной и воспитывает дочь. Чувствует себя хорошо.